Знатная Марфа Борецкая жила в Великом Новгороде, когда город ещё был свободен от властного притеснения Москвы.

В летописи её называют Марфой Посадницей, её уважали жители как политика и как богатую женщину.

Её ещё называли Марфой-республиканкой, за то, что она не хотела власти Москвы.

Годы жизни

Марфы Марфа Борецкая родилась в Великом Новгороде. Точная дата не известна, но она была посадницей с 1471 по 1478 год, то были последними годами свободы города.

Одни историки утверждают, что бывшая посадница дожила свой век монахиней под именем Мария и умерла в 1503 году.

Родители Марфы

Родителями Марфы были бояре Лошинские.

Биография

Марфа дважды была замужем. От первого мужа у неё родилось два сына: Антон и Феликс. От второго мужа родилось ещё два сына: Фёдор и Дмитрий. Вся семья пользовалась уважением. Оставшись дважды вдовой, Марфа за годы приумножила свое состояние. Была богата тысячью шкур пушного зверя, значительного количества хлеба, мяса, масла, домашней птицы, она получала в виде оброка деньги с владений. Богаче её была только церковь. Марфа владела просторными двухэтажными палатами на Главной улице.

Лидер

Марфу поддерживали богатые землевладельцы, к ним относились Овиновы, Казимировы, Есиповы, Афанасьевы, Коробовы и некоторые другие. Они жили на Софийской стороне. К сторонникам Москвы относились более бедные вотчинники. Марфа владела значительным богатством и поэтому её желания расценивались как приказы. Женщина жестоко распоряжалась со своими врагами, в том числе и с боярами. В конце 15 столетия Борецкая со своими сторонниками, не скрываясь, не хотели стать подданными Московского князя.

В 1471 году она желала поставить архимандритом Пимена. Её поддержали боярыни Ефимия и Анастасия (тоже вдовы). Однако архиепископом выбрали Феофила. Потом Борецкая послала послов к Московскому князю. Вернувшись обратно, они объявили, что считает Новгород своей вотчиной. Борецкая с богатыми подругами возглавили партию, боровшуюся против власти Москвы.

Борьбы Борецкой с Москвой

Марфа Борецкая вдохновляла народ на борьбу с московским князем. Она действовала решительно. В своём доме она организовывала шумные политические собрания, убедительно выступала перед собравшимися жителями. Своими горячими призывами она приобрела много сторонников. Жители верили Марфе и готовы были бороться против Москвы вместе с ней, но они не представлял насколько это опасно для них.

Новгородская знать мечтала создать в своём городе православное наместничество во главе с литовским паном. Перед ним было поставлено одно условие - он обязывался стать мужем Марфы. Жители Великого Новгорода согласились жить под покровительством Казимир, надеясь на его милостыни. Марфа интриговала и за гроши подкупала бедноту, чтобы они на вече кричали против Ивана III и призывали послать послов к Казимиру. Хотя смерды действовали вяло, но их набралось достаточно много и послов в Литву послали. Приверженцы же московского князя соглашались и явно не протестовали.

Действия Ивана III

Как только московский князь узнал о посольстве к литовскому королю, он, собрав войско, двинулся к Новгороду. На реке Шелони произошло сражение, где победили москвичи. Дмитрия, сына Марфы, казнили. Фома Андреевич был назначен новым посадником. Московскому князю поднесли 1 тысячу серебряных рублей. Зимой он снова посетил мятежный город и погостил у многих аристократов, кроме Марфы.

Конец

Боярская владела в 1480 году на реке Сорока 16 земельными участками. Половину из них она подарила монастырю. Деревни на реках Суме, Волги и озере Колдо, рыбные ловли на реке Водла, а так же сёла, уже после кончины Борецкой, тоже передали монастырю.

Через 13 лет после битвы на Шелони, в 1484 году по приказу московского князя схватили Борецкую и её внука от сына Дмитрия. Всё богатство собрал себе московский князь. У небольшого селения Млеве Марфу убили и похоронили.

Есть еще версия, что сначала Марфу с внуком Василием привезли в Москву. Затем она была сослана в Нижний Новгород в Зачатьевский монастырь, где и была пострижена в монахини под именем Мария. Прожила до 1503 года.

Итоги

Судьба новгородской посадницы интересовала писателей и историков. Несомненно, она была сильная женщина, но жестокая и суровая. Она боролась за свободу своего города, но подкупала чернь и призывала на Русь иноземцев. Она была властной и даже жестокой правительницей и имела право наказать любого жителя.

Если верить легенде, то, узнав, что её сыновья погибли в Заонежье, она приказала сжечь несколько деревень вместе со всеми жителями. Василий Своеземцев, спасаясь от расправы Марфы, вместе с семьёй тайно скрылся из Новгорода. Жестоко поступила Борецкая с боярином Мирославским, бросив его в подземелье.

Михаил Погодин

В мае-июле 1830 года, готовя к публикации пол-ный текст «Марфы, Посадницы Новгородской», М.П. Погодин читал законченные части траге-дии А.С. Пушкину. «Будьте откровенны, - про-сил он поэта перед началом чтения. - Моя цель на другом поприще, следовательно, неудача на этом не приведёт меня в уныние». Утеши-тельная мысль о «другом, не драматическом поприще» была, видимо, дорога Погодину: он записал её в свой «Дневник» и затем почти дословно повторил в предисловии к изданию «Марфы, Посадницы Новгородской» 1830 года. Хотя предисловие не уточняло, какие именно занятия составляли «сущность жизни» автора, можно предположить, что речь шла об исто-рическом направлении его деятельности. Ещё будучи студентом словесного отделения Московского университета, Погодин штуди-ровал труды немецкого ученого А. Л. Шлёцера и «Историю Государства Российского» Н. М. Карамзина. В 1825 году он защитил маги-стерскую диссертацию «О происхождении Руси» и получил место преподавателя на кафе-дре всеобщей истории Московского универ-ситета. Среди его работ второй половины 1820-х годов - переводы европейских истори-ков и оригинальные статьи о договорах с гре-ками Олега и Игоря, о родословной княгини Ольги, об Иване Грозном. Параллельно Пого-дин издавал журнал «Московский вестник», переводил Ф. Р. Шатобриана, Н. Макиавелли, Ф. Шиллера, И. В. Гёте, участвовал в литератур-ной полемике, писал повести. Трагедия в пяти действиях «Марфа, Посадница Новгородская», задуманная в 1825 году, объединила историче-ские и литературные интересы Погодина.

В основу сюжета пьесы лёг один из самых дра-матических моментов русской истории - поко-рение Новгорода Иваном III в 1478 году. Нов-городское вече обсуждает важнейший вопрос, как поступить: встретить «палача московского» хлебом-солью и таким образом попытаться сохранить хотя бы часть своих прежних прав или вступить в открытый бой, защищая не только свою независимость, но и честь своих предков. Решающий голос в пользу сражения остаётся за умной и гордой Марфой Борецкой, вдовой новгородского посадника, убе-дившей сограждан в невозможности мирного договора. Исход сражения предрешён, но при-чины его поражения не в слабости новгород-ской дружины, а в раздорах знатных горожан и предательстве бояр, перешедших на сторону московского князя. Драматический конфликт приобретает в трагедии ещё большую остроту, когда выясняется, что среди предателей ока-зался сын Марфы - Алексей Борецкий.

При создании трагедии Погодин пользо-вался многими литературными и истори-ческими источниками. Однако главными ориентирами для него явились сочинения Н. М. Карамзина: «История Государства Россий-ского», а также «Известие о Марфе-посаднице, взятое из жития св. Зосимы» и повесть «Марфа-посадница, или Покорение Новгорода». Часто полемизируя с почтенным историографом, автор «Марфы, Посадницы Новгородской» раз-делял его точку зрения на политику Ивана III, который «был достоин сокрушить утлую воль-ность новгородскую, ибо хотел твёрдого блага всей России». Подобный великодержавный взгляд на события конца XV века совершенно расходился с представлениями декабристов, видевших в новгородском вече идеал респу-бликанского правления.

Трагедия Погодина, говоря словами Пушкина, «в хорошем духе писана». Она заканчивается торжественным гимном самодержавию и пред-речением Марфой-посадницей прихода к вла-сти Романовых, которые «созиждут» счастье и величие России. Однако, когда рукопись пьесы поступила в цензурный комитет, цензор С. Т. Аксаков, хороший знакомый Погодина, счёл необходимым сделать некоторые исправле-ния. Так, из текста последовательно убирались слова «раб» и «рабский», исключались или изменялись фамилии новгородских граждан, если те же фамилии значились в «Алфавите декабристов». Реплика князя А. В. Оболенского о новгородцах: «Они привыкли к воле, ведь сроду в чёрном не живали теле» - преобразо-валась в короткое определение: «Они избалова-лись». Помимо «неблагонадёжных» фраз, цен-зор пытался убрать «низкие», с его точки зрения, выражения. Примером стилистической правки могут служить изменения в диалоге двух нов-городцев, рассуждающих о том, как должно всё устроиться, если больше не будет веча. В руко-писи Погодина диалог выглядел так:

Князь будет говорить, а мы лишь слушать.
- Так вот что! Губа-то у него не дура.

Под пером цензора он приобрёл следующий вид:

Другие будут говорить за нас, мы станем слушать.
- А так вот что! Понял.

По окончании редакторской работы 26 авгу-ста 1830 года С. Т Аксаков подписал цензурное разрешение на выход в свет «Марфы, Посад-ницы Новгородской», и вскоре в московской Университетской типографии трагедия была отпечатана. Но продажа книги, по инициативе С. Т. Аксакова и с ведома А. Х. Бенкендорфа, была приостановлена в связи с Польским восстанием, начавшимся 29 ноября 1830 года. На фоне отста-ивания поляками своей независимости траге-дия о гибели Новгородской республики, дей-ствительно, могла читаться как свежая газета. На книжный рынок «Марфа, Посадница Нов-городская» поступила только в конце 1831 года, когда восстание было окончательно подавлено.

Современники по-разному восприняли пер-вый драматический опыт Погодина. Высоко оценил трагедию Пушкин, посвятивший ей ста-тью «О народной драме и драме "Марфа Посад-ница"». Известно, что во время авторского чтения пьесы поэт заплакал, восхищаясь народ-ными сценами третьего действия, превосхо-дившими, по его мнению, аналогичные сцены в «Борисе Годунове». С. П. Шевырёв, напротив, считал, что Погодину не стоило издавать этого сочинения. При всём различии откликов, в них присутствовала одна общая черта: обсуждая достоинства и недостатки трагедии Погодина, читатели и критики неминуемо обращались к более широкой теме, посвящённой дальней-шему пути развития русской драмы.

Представленный в Библиохронике экзем-пляр «Марфы, Посадницы Новгородской» является, судя по всему, подносным: в него вло-жена записка Погодина, адресованная неуста-новленному лицу: «Сердечно кланяюсь. За себя посылая двойника. За статью усердно благо-дарю. Разумно полемическая, она должна быть напечатана немедля. 3 апр. М. П.<огодин>».

Значение БОРЕЦКАЯ МАРФА в Краткой биографической энциклопедии

БОРЕЦКАЯ МАРФА

Борецкая, Марфа, жена посадника Исаака Андреевича, ставшая после смерти мужа во главе литовской парии в Новгороде и потому известная более под именем Марфы-Посадницы. Личность ее, по памятникам, рисуется довольно бледно; видно, что она была женщина умная, энергичная и любившая свободу. Историю падения Новгорода летописец начинает с 1471 г., со времени первого похода Иоанна III на Новгород. В объяснение этого падения он приводит, между прочим, рассказ о сношениях Марфы с Казимиром, королем польским и великим князем литовским, что он называет изменой не только московскому князю, но и православию. В Новгороде составилась значительная партия приверженцев союза с Казимиром, и во главе этой партии в начале княжения Иоанна III стояли Борецкие. Чувствуя за собой силу, партия Борецких часто наносила оскорбления московским наместникам и довольно грубо отвечала на требования Иоанна, искавшего удовлетворения. В 1471 г., при выборе архиепископа, жребий выпал не на ключаря Пимена, любимца Марфы, а на Феофила, тянувшего к Москве. Этим обстоятельством Борецкая воспользовалась для окончательного разрыва с Москвой: на бурном, по сказанию московского летописца, вече партия ее взяла верх, и к Казимиру было отправлено посольство с предложением быть главою Новгорода на основании древних установлений его гражданской свободы. Иоанн пошел походом на Новгород и в нескольких сражениях совершенно рассеял новгородскую рать, не подкрепленную помощью Казимира. Новгород должен был подчиниться Москве и присягнуть Иоанну как своему верховному судье, но на политическую свободу Новгорода и на право самоуправления его во внутренних делах Иоанн не посягнул, но это не успокоило Марфу и ее партию. К тому же новые обещания помощи со стороны Казимира не прекращались. Партия литовская опять стала усиливаться и брать верх над московской. Возникли столкновения между той и другой, и жалобы угнетенных призвали Иоанна в Новгород (1476). После того многие обиженные из новгородцев сами стали ездить в Москву и искать там у великого князя управы. В одну из таких поездок подвойский Назар да дьяк веча Захар, кланяясь Иоанну, назвали его не господином, как обыкновенно называли его новгородцы, а государем. Иоанн, знавший о сношениях партии Борецкой с Казимиром и их приготовлениях, и решившийся покончить с вечевой общиной, отправил посла в Новгород спросить: какого государства хотят новгородцы, т. е. не желают ли они иметь великого князя как государя самодержавного, единственного законодателя и судью. Такой вопрос поверх новгородцев в сильное смущение: всеобщим испугом воспользовалась партия Марфы, подняла волнение, во время которого были перебиты многие из более ревностных сторонников Москвы, и вновь обратилась за помощью к Казимиру, когда была получена складная грамота от Иоанна (1478). Казимир, как и раньше, далее обещаний не шел, и Новгород, несмотря на все усилия Марфы и ее партии защитить свою самобытность, без борьбы впустил войска Иоанновы. На другой день по вступлении в город, 2 февраля 1479 г., Иоанн приказал схватить Марфу с ее внуком и многими боярами и отправить в Москву; ее имения стали достоянием Иоанна. Из Москвы Марфа была отвезена в Нижний Новгород, при пострижении в монахини наименована Марией и заключена в тамошний девичий монастырь. Год смерти ее не известен. - Деятельность Марфы Борецкой, связанная с падением Новгорода и повлекшая за собой ее собственную гибель, представлялась для многих писателей, начиная с Н.М. Карамзина, написавшего повесть "Марфа-посадница, или Падение Новгорода" (в 1808 г.), прекрасным сюжетом для повести и драмы. В. Р-в.

Краткая биографическая энциклопедия. 2012

Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое БОРЕЦКАЯ МАРФА в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:

• МАРФА
  (Лк 10:38-42) - сестра Лазаря и Марии, живших в Вифании. Дом их нередко посещал Господь И. Христос во время Своей …
• МАРФА в Большом энциклопедическом словаре:
  см. Марин и …
• МАРФА
  М́АРФА И МАРИЯ, сёстры Лазаря, упоминаемые в евангельском рассказе о посещении Христом Вифании. Разл. характеры сестёр - практической Марфы и …
• МАРФА в Большом российском энциклопедическом словаре:
  М́АРФА (в миру Ксения Ив. Шестова) (ок. 1573-1631), мать царя Михаила Фёдоровича. Супруга Ф.Н. Романова (см. Филарет). В 1600 …
• МАРФА в Словаре для разгадывания и составления сканвордов:
  "…посадница " (Карамзин …
• МАРФА в словаре Синонимов русского языка:
  имя, …
• МАРФА в Полном орфографическом словаре русского языка.
• МАРФА в Современном толковом словаре, БСЭ:
  и МАРИЯ, сестры Лазаря, упоминаемые в евангельском рассказе о посещении Христом Вифании. Различный характер сестер - практической Марфы и …
• МАРФА, МАРФУША в Словаре воровского жаргона:
  - …
• МАРФА РИМСКАЯ
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Марфа Римская (+ 269), мученица. Память 6 июля. Супруга мученика Марина Персиянина (см.), …
• МАРФА ПСКОВСКАЯ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Марфа Псковская (+ 1300), княгиня, преподобная. Память 8 ноября и в Соборе Псковских святых …
• МАРФА ПЕРСИДСКАЯ в Православной энциклопедии Древо:
  
• МАРФА МОНЕМВАСИЙСКАЯ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Марфа Монемвасийская, Ликаонская (+ 990), игумения, преподобномученица. Память 24 мая. Марфа была …
• МАРФА АЗИЙСКАЯ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Марфа Азийская, мученица. Память 6 февраля. Святые мученицы девы Марфа и Мария были …
• МУРАВЬЕВА МАРФА НИКОЛАЕВНА
  Муравьева, Марфа Николаевна - известная балерина (1838 - 1879), восхищавшая в 1860-х годах Санкт-Петербург и московскую публику своею легкостью и …
• МАРФА МАТВЕЕВНА в Краткой биографической энциклопедии:
  Марфа Матвеевна - из рода Апраксина, царица, вторая жена царя Феодора Алексеевича. Родилась в 1664 г., венчана в …
• МАРФА ИВАНОВНА в Краткой биографической энциклопедии:
  Марфа Ивановна - великая "инокиня" - царица, мать царя Михаила Федоровича (умерла в 1631 г.). Дочь избранного в "тысячу" Грозного …
• МАРФА ВАСИЛЬЕВНА в Краткой биографической энциклопедии:
  Марфа Васильевна - царица, третья жена Иоанна IV , дочь Василия Степановича Собакина, новгородского купца (потом боярина). Родился в …
• МАРФА АЛЕКСЕЕВНА в Краткой биографической энциклопедии:
  Марфа Алексеевна - царевна (1652 - 1707), вторая дочь Алексея Михайловича от Марии Милославской. Выдавалась по своему влиянию в …
• МАРИЯ, СЕСТРА ЛАЗАРЯ в Библейской энциклопедии Никифора:
  которого воскресил Господь уже на четвертый день после его смерти (Ин 11). Она жила со своей сестрою (Марфою) и братом …
• ФЕОФИЛ НОВГОРОДСКИЙ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Феофил (+ 1482), архиепископ Новгородский, преподобный. Память 26 октября, в Соборе преподобных …
• СОБОР ДИВЕЕВСКИХ СВЯТЫХ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Собор Дивеевских святых - празднование Русской Православной Церкви в честь святых Серафимо-Дивеевской обители. Празднуется 14 …
• МИХАИЛА (ИВАНОВА) в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Михаила (Иванова) (1867 - 1937), схимонахиня, преподобномученица. В миру Иванова Марфа Ивановна. …
• МАРИЯ ПЕРСИДСКАЯ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Марфа Персидская (+ 346), мученица. Память 9 июня. Святые мученицы Фекла, Марфа …
• МАРИН ПЕРСИЯНИН в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Марин Персиянин, Римский (+ 269), мученик. Память 6 июля. В царствование императора Клавдия …
• ЛК 10 в Православной энциклопедии Древо.
• КИПРСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ в Православной энциклопедии Древо:
  Открытая православная энциклопедия "ДРЕВО". Кипрская икона Божией Матери. Празднование 20 апреля, в Неделю Православия, в День Святого …

В истории Руси было не так уж много сильных и властных женщин, способных руководить государством в критические моменты его существования. Одной из них была Марфа-посадница, возглавившая борьбу Новгородской республики с Великим княжеством Московским во второй половине XV века.

А. Гусев 1857 год

Образ этой удивительной женщины уже несколько веков пытаются осмыслить историки, писатели, поэты, живописцы. Но достоверных сведений о ней сохранилось немного. Это естественно, так как на страницы летописей и официальных документов она попала только тогда, когда оказалась во главе одной из новгородских партий, выступивших за открытую борьбу с Москвой. А так как схватку за власть она в конце концов проиграла, то письменное отражение её деятельности осуществлялось не без предвзятости. Сохранилась даже такая оригинальная, но маловероятная версия её действий по подчинению Новгорода Литве: «Хотячи поити замуж за литовского же пана, за королева, да мыслячи привести его к себе в Великий Новград, да с ним хотячи владети всею Новгородскою землею...».

Но вернемся к реальной истории Марфы-посадницы. Её отцом был Семен Лошинский, представитель знатного новгородского боярского рода. Марфа дважды побывала замужем. Сначала её выдали за боярина Филиппа. В этом браке родились сыновья Антон и Феликс, впоследствии погибшие в Заонежье, видимо, во время сбора дани с подвластных земель. После смерти Филиппа Марфа вышла замуж за новгородского посадника Исаака Борецкого. В этот раз мужа себе она выбирала сама, не в последнюю очередь руководствуясь материальными соображениями. В новом браке родилось трое детей: Дмитрий, Фёдор и Ксения. Считается, что после этой женитьбы в руках семьи Борецких оказалось около трети новгородских земель. Колоссальное богатство позволяло Марфе и её мужу оказывать реальное влияние на новгородскую жизнь.

Похоронив обоих мужей, Марфа Борецкая осталась самостоятельной хозяйкой со значительными земельными угодьями, которые в дальнейшем увеличила за счет собственных «прикупов» и земель, колонизированных с ее ведома или по ее распоряжению представителями вотчинной администрации.
К 70-м годам XV в. по размерам своих владений Марфа являлась единственной в своем роде вотчиницей, не сравнимой с другими новгородскими боярами (Есиповыми, Овиновыми и др.). Считают, что по величине собственности Марфа к концу XV в. была третьей после новгородского владыки и монастырей. В описи ее владений можно увидеть пушнину в тысячах шкурок, и полотно в сотнях локтей, и хлеб в сотнях коробей, и мясо в сотнях туш, масло, кур, лебедей и многое другое, а главное — деньги: в вотчине Борецкой денежный оброк составлял 51 % владельческого дохода.
Собственный дом Марфы в Новгороде на улице Великой (Неревский конец города) представлял собой каменные палаты в два этажа, что выделяло его среди других боярских домов.

Благодаря огромным богатствам Марфа Борецкая обрела значительный политический вес. В памяти народной долго сохранялся ее образ — властной правительницы, карающей самодержицы.
Легенда рассказывает, что, узнав о гибели сыновей от первого брака в Заонежье, Марфа приказала сжечь там ряд деревень. В летописях Борецкая предстает непримиримой стяжательницей с мертвой хваткой.
В середине XV в., когда Соловецкий монастырь начал борьбу с новгородским боярством за обладание Обонежьем, с ходатайством перед посадниками о передаче островов во владение Соловецкому монастырю выступил соловецкий игумен Зосима. Но он был выгнан «единой от славнейших и первых града сего» — посадницей Марфой со словами: «Отчизну нашу отъемлет от нас!»
Марфа безжалостно уничтожала своих противников. «Житие Варлаама Важского» рассказывает, что будто бы некий Василий Своеземцев, спасаясь от интриг посадницы, вынужден был бежать со своим семейством из Новгорода в имение на Ваге, а боярин Мирославский поплатился за тяжбу с Марфой заключением в подземелье.

А.П. Рябушкин. Проезд Марфы Посадницы и вечного колокола. 1885-1886. Николаевский художественный музей им. В.В.Верещагина, Николаев.

Во второй половине 60-х годов XV в. деятельная вотчинница возглавила боярскую группировку, открыто выступившую против московской объединительной политики. В 1471 г. вместе с несколькими влиятельными новгородцами, в числе которых были боярыни Анастасия, вдова Ивана Григорьева, и Евфимия, вдова посадника Есипа Андреевича Горшкова, Марфа Борецкая выдвинула «своего» кандидата для посвящения в сан архиепископа — некоего Пимена. Будучи приближенным к прежнему архиепископу Ионе, он имел доступ к Софийской казне и передал Борецким немало средств на поддержку их «партии». Однако архиепископом был провозглашен Феофил, для которого, как мы помним, вышеупомянутая великая княгиня Марья Ярославна выхлопотала «опасные» грамоты. Вернувшийся из Москвы новгородский посол сообщил, что великий князь московский в своей речи назвал Новгород «своею отчиною». Марфа использовала это известие как повод к решительным действиям. Ее дом стал местом бурных политических собраний, а сама она — их вдохновительницей. «Многие люди па сонмище к пей приходили и много послушали прелестных и богоотметных ее слов, не зная о том, что было им на пагубу»,— отмечал позднее летописец, сокрушаясь, что «многие из народа» смутились «соблазном» слов посадницы.

Вечевой колокол. Миниатюра Лицевого летописного свода. ХVI век

К этому времени в политической жизни Великого Новгорода сложилось две крупных боярских группировки: одна выступала за тесный союз с Москвой, а другая, её практически возглавляли Борецкие, за «отложение» к Литве для сохранения республиканских привилегий и большей самостоятельности. Борьба между группировками шла жесткая и кровавая, в ход шли все средства, включая убийства противников.
Политическому влиянию рода Борецких способствовало и то, что вслед за отцом, умершим вероятно в 60-е годы, новгородским посадником стал Дмитрий. Стоит оговориться, что в этот период в Великом Новгороде выбиралось и назначалось из Москвы 18 пожизненных посадников, из числа которых на полгода избирался степенный посадник, формально являвшийся главой выборной власти. Любопытно, что Исаак Борецкий был посадником от великого князя Московского, но «смотрел» в сторону Литвы.

Дмитрий Иванович Иванов.Марфа Посадница. Вручение пустынником Феодосием Борецким меча Ратмира юному вождю новгородцев Мирославу, назначенному Марфой Посадницей в мужья своей дочери Ксении.
Изображена Марфа-посадница, наблюдающая, как Феодосий Борецкий передаёт Мирославу меч Ратмира.1808

Несмотря на высокое положение сына, родом Борецких и партией сторонников Литвы уверенно руководила сама Марфа. Но первую крупную политическую схватку она проиграла. Произошло это в 1470 году, когда проводились выборы нового новгородского архиепископа, традиционно имевшего значительный политический вес в республике. В ходе борьбы ставленник Борецких ключарь Пимен, которого планировали посвящать в сан в Киеве, потерпел поражение, а избранного Феофила возвели в сан в Москве.

В 1471 году великий князь Иван III, обоснованно рассчитывавший на поддержку новоизбранного архиепископа, объявил войну Новгородской республике. Возможно, он и дольше бы пытался решить дело миром, но под руководством Марфы начались прямые переговоры с Казимиром IV и был даже составлен проект договора о вхождении Новгородской республики в Великое княжество Литовское с сохранением определенной автономии и основных политических прав. Литва обещала Новгороду военную помощь, естественно, что дожидаться её подхода Иван III не стал.

Произошло несколько сражений, крупнейшим из которых стала Шелонская битва.
Сорокатысячное новгородское ополчение, возглавляемое степенным посадником Дмитрием Борецким, потерпело сокрушительное поражение. Дмитрий попал в плен и был казнен. Великий Новгород выплатил крупную контрибуцию, уступил часть своих земель Москве и присягнул Ивану III, но сохранил право самоуправления во внутренних делах. Партия сторонников Литвы была разгромлена, но это не остановило Марфу, сохранившую и богатства, и политическое влияние.

Комаров Николай Парфенович.

Марфе снова удалось сплотить вокруг себя недовольных московскими порядками, и в Новгороде практически сложилось двоевластие. В декабре1475 году Иван III вынужден был приехать в Новгород наводить порядок, но это только усугубило ситуацию.
Иван III посетил дома крупных новгородских бояр: Коробова, Казимира, а также богатой боярыни Анастасии Григорьевой. Лишь дом Марфы Борецкой не был удостоен этой чести: Иван III продолжал опасаться новых действий с ее стороны.
Стремясь окончательно поставить Новгород под свое влияние, Иван III потребовал от мятежной республики официального признания за ним титула государя, полного перехода судебной власти в его руки и создания в городе резиденции великого князя Московского. Сторонники Борецкой смогли на вече добиться отклонения требований Москвы, и республика начала готовиться к очередной войне. В Литву опять отправились послы с просьбой о помощи.

Лебедев Клавдий Васильевич.Марфа Посадница. Уничтожение новгородского веча.

Осенью 1477 года армия Ивана III осадила Новгород. Требования великого князя к мятежникам стали еще жестче: «Вечу колоколу в отчине нашей в Новгороде не быти, посаднику не быти, а государство нам свое держати». Реализация этого требования вела к окончательной утрате Новгородом самостоятельности. Естественно, что сторонники Марфы Борецкой яростно выступали против него и призывали к продолжению борьбы. Несмотря на все усилия Марфы, подкрепляемые прямым подкупом новгородцев, которым раздавались продукты и деньги, продолжать защиту города становилось все труднее. На улицах Новгорода между сторонниками и противниками Москвы начались вооруженные столкновения. Вскоре на сторону великого князя открыто перешли архиепископ Феофил и руководивший обороной города князь Василий Гребёнка-Шуйский.

Арест Марфы Посадницы с внуком Василием Федоровичем в Новгороде
Виктор Васнецов, 1877 г. Эскиз.

Иван III распорядился захватить Марфу с внуком Василием Федоровичем, отослать их в заточение и «тако конечне укроти Великий Новгород».
15 января 1478 года Великий Новгород открыл ворота перед великокняжеской армией. Было окончательно упразднено знаменитое новгородское вече и даже вывезен в Москву вечевой колокол.
Огромные владения Борецкой были отписаны на Ивана III. Марфа и её сторонники были схвачены и отправлены в Москву.

А. Кившенко.Присоединение Великого Новгорода. Высылка в Москву знатных и именитых новгородцев.

Дальнейшая судьба Марфы-посадницы точно не известна. По одним сведениям, она была перевезена в Нижний Новгород, пострижена в монахини и скончалась в 1503 году. По другой версии, она умерла или была убита по пути в Москву, произошло это на территории Тверского княжества в селе Млеве. Еще в начале ХХ века в Млев приходили паломники поклониться могиле Марфы, на которой происходили исцеления.

Еще долгое время в Новгороде Марфу считали защитницей новгородских вольностей, пострадавшей за активное сопротивление Москве. Естественно, что власть постаралась скрыть время её смерти и место погребения.

Комаров Николай. Марфа Посадница.

Марфа Борецкая и Зосима Соловецкий

Житие Зосимы Соловецкого рассказывает, что Зосима Соловецкий, основатель Соловецкого монастыря предсказал падение Марфы Борецкой. Это пророчество связано с посещением Зосимой Новгорода во время конфликта монастыря и Новгородского княжества в отношении прав монастыря на рыбную ловлю. Марфа один раз выгнала преподобного из Новгорода и он предрёк: «Настанет время, когда жители этого дома не будут ходить по своему двору; двери дома затворятся и уже не отворятся; этот двор опустеет». Через некоторое время по приглашению архиепископа Феофила Зосима вновь посетил Новгород и Марфа, раскаявшись, принимала его в своём доме. Она дала Соловецкому монастырю грамоту о правах на тони (места для рыбной ловли). Впоследствии появилось мнение что данный документ не мог быть выдан Марфой, а является поздней подделкой соловецких монахов.

Преемник: нет Вероисповедание: православие Рождение: Великий Новгород Смерть: (1503 )
Нижний Новгород Род: Лошинские Имя при рождении: Марфа Лошинская Отец: Семён Лошинский или Иван Лошинский Супруг: Исаак Борецкий Дети: Дмитрий , Фёдор , Ксения

Ма́рфа Боре́цкая (известна как Ма́рфа-поса́дница , в различных источниках указывается отчество Семёновна или Ивановна ) - жена новгородского посадника Исаака Борецкого .

Биография

О начальном периоде жизни Марфы известно очень мало. Известно, что она происходила из боярского рода Лошинских и что она дважды выходила замуж. Первым мужем был боярин Филипп, в браке родилось двое сыновей, Антон и Феликс, которые утонули на Карельском берегу Белого моря . Вторым её мужем был новгородский посадник Исаак Борецкий . Марфа Борецкая никогда не была и не могла быть формально «посадницей». Такое прозвище было просто злой насмешкой москвичей над государственным строем самобытной республики - Великого Новгорода. Будучи вдовой богатого землевладельца и сама владевшая обширными землями по берегам Двины и Студеного моря, она впервые появляется на политической сцене Новгорода в 1470 году во время выборов нового архиепископа Новгородского . Поддерживаемый ею Пимен не получает сан, а избранного Феофила посвящают в Москве, а не в Киеве, как того хотела литовская партия.

Марфа и её сын, новгородский степенный посадник Дмитрий, в 1471 году выступали за выход Новгорода из зависимости от Москвы, установленной Яжелбицким миром (1456). Марфа была неформальным лидером боярской оппозиции к Москве, её поддерживали ещё две знатные новгородские вдовы: Анастасия (жена боярина Ивана Григорьевича) и Евфимия (жена посадника Андрея Горшкова). Марфа, располагавшая значительными денежными средствами, вела переговоры с великим князем литовским и королём Польши Казимиром IV о вступлении Новгорода в состав Великого княжества Литовского на правах автономии при сохранении политических прав Новгорода.

Узнав о переговорах о присоединении Новгорода к Великому княжеству Литовскому, великий князь Иван III объявил войну Новгородской республике и в Шелонской битве (1471 год) разбил армию Новгорода. Дмитрий Борецкий был казнен как политический преступник. Однако право Новгорода на самоуправление в его внутренних делах было сохранено. Марфа, несмотря на смерть сына и действия Ивана III, продолжила переговоры с Казимиром, который обещал ей поддержку. Возник конфликт между литовской и московской партиями, о котором стало известно Ивану III . В 1478 году в ходе нового военного похода Иван III окончательно лишил Новгородские земли привилегий самоуправления, распространив на них власть самодержавия. В знак упразднения новгородского веча вечевой колокол увезён в Москву, выносились приговоры влиятельным горожанам. Земли Марфы были конфискованы, её с внуком Василием Федоровичем Исаковым сначала привезли в Москву, а затем выслали в Нижний Новгород , где постригли в монашество под именем Марии в Зачатьевском (с 1814 года - Крестовоздвиженский) монастыре, в котором она и умерла в 1503 году . По другой версии Марфа умерла или была казнена по дороге в Москву в селе Млеве Бежецкой пятины Новгородской земли .

В русских летописях Марфа Борецкая сравнивается с Иезавелью , Далилой , Иродиадой и императрицей Евдоксией . В качестве обвинений в её адрес называют желание вступить в брак с «литовским паном», чтобы владеть Новгородом после его присоединения к Литовскому княжеству .

Марфа Борецкая и Зосима Соловецкий

Житие Зосимы Соловецкого рассказывает, что Зосима Соловецкий , основатель Соловецкого монастыря предсказал падение Марфы Борецкой. Это пророчество связано с посещением Зосимой Новгорода во время конфликта монастыря и Новгородской республики в отношении прав монастыря на рыбную ловлю . Марфа один раз выгнала преподобного из Новгорода и он предрёк: «Настанет время, когда жители этого дома не будут ходить по своему двору; двери дома затворятся и уже не отворятся; этот двор опустеет ». Через некоторое время по приглашению архиепископа Феофила Зосима вновь посетил Новгород и Марфа, раскаявшись, принимала его в своём доме. Она дала Соловецкому монастырю грамоту о правах на тони (места для рыбной ловли). Впоследствии появилось мнение, что данный документ не мог быть выдан Марфой, а является поздней подделкой соловецких монахов .

В искусстве

• Марфа-Посадница, или покорение Новгорода - историческая повесть Николая Карамзина
• Марфа-Посадница - фильм 1910 года .
• Марфа Посадница - стихотворение Сергея Есенина .
• Марфа-Посадница - роман Дмитрия Балашова ()
• Плач Марфы-посадницы - песня Александра Городницкого ()
• Вдовий плат - повесть Бориса Акунина ()
• Марфа, посадница Новгородская - историческая трагедия в стихах Михаила Погодина ()

Напишите отзыв о статье "Борецкая, Марфа"

Примечания

Литература

• Рудаков В. Е. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Иконников В. // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.

Предшественник: Исаак Борецкий

Новгородская посадница (де-факто) -

Преемник: упразднение республики и захват её Иваном III

Отрывок, характеризующий Борецкая, Марфа

Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n"avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n"avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C"est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n"avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n"ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu"est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n"etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.